Есть такая фирма

Продолжая тему советского белья, мы решили обратиться с вопросами к компании «Черемушки», одной из единственных российских компаний, прошедшей весь путь становления промышленного выпуска нижнего белья в нашей стране. В прошлом году московское швейное объединение «Черемушки» отметило 70-летний юбилей. За годы ее истории было все – работа на фронт, плановая экономика с жесткими сроками выполнения заказов, перестройка и лишение господдержки, самостоятельное выживание в первые рыночные годы и создание собственной розничной сети. Рассказывают Людмила Борисовна Матвеева, генеральный директор компании, и Любовь Иафетовна Быкова, заместитель генерального директора по производству.

Людмила Борисовна: В настоящее время женщины и девушки не представляют себе белье, которое не соответствует современному уровню. Просмотрев наши архивные фотографии и каталоги 1960–70-х годов, можно подумать, что действительно у нас секса не было. Белье, производимое в эти годы, не вызывает никаких эмоций. Конечно, это с позиции сегодняшнего времени. Когда рассматриваешь результаты работы прошлых лет, необходимо понимать в каких условиях работала легкая промышленность. Это была плановая централизованная экономика: утверждались фонды на ткани и фурнитуру (только отечественных поставщиков), спускались планы, сроки поставок и отгрузки торговым организациям, планировались затраты на единицу изделия, необоснованно низкие, но было необходимо в них уложиться.

Конечно, в то время, когда не хватало корсетных изделий, было не до выпуска нарядных моделей. В те годы главный инженер, получив план, предложил конструкторам сделать панталоны лишь с одним швом, чтобы была возможность выполнить план, который доводился с темпом роста от достигнутого. Работали все субботы, иногда и в воскресенье. Предприятие было поставлено в очень жесткие рамки – сшить из того, что есть и с минимальными затратами. Соответственно в этом направлении работали художники и конструктора. В 50–60-е годы мы работали с хлопчатобумажными и кружевными полотнами фабрики им. Тельмана, потом появились эластичные полотна Lauma. После приватизации получили возможность работать с зарубежными фирмами. В 1990 году провели техническое перевооружение – приобрели новое оборудование, наладили закупки качественных импортных полотен и фурнитуры. Художники стали создавать модели, которые соответствовали их задумкам.

Понимаете, сравнивать 1960–70-е годы и наши дни и говорить, как тогда все было плохо, нельзя. В те годы необходимо было обеспечить весь Союз хотя бы минимально бельем, качественно сшитым из имеющегося сырья. Было не до красоты. Главное, чего требовали от белья, – оно должно быть удобным, из натуральных материалов и хорошо сидеть. Наше белье любили, и сейчас оно продолжает удерживать позиции «народного».

Во время СССР белье «Черемушек» продавалось во всех центральных магазинах, универмагах. Своих розничных точек у нас не было. После распада Союза мы создали собственную торгово-проводящую сеть. Сейчас у нас есть магазины и представители в Москве и регионах.

Л. Б: 40 тысяч штук в день. Это все нужно было раскроить, сшить и отгрузить. Но тогда мы не думали о том, купят у нас или нет. Вопрос о продажах не стоял. Приходила разнарядка из министерства с оговоренным объемом и для какого региона страны нужно поставить это белье. Фактически это была 100%-ная реализация. Но план был такой, что люди (а тогда работало около 1200 человек) выходили на работу по субботам, иногда по воскресеньям, а иногда и в ночь оставались. В этих условиях мы не могли создавать трудоемкие модели.

Любовь Иафетовна: Это потому, что в те годы завершилась всесоюзная комсомольская стройка Лаумский комбинат, который начал выпускать эластичные полотна. Эти полотна распределялись по предприятиям. С этого момента советское корсетное белье изменилось. Мы сами стали делать дублирование чашек поролоном, подкладкой, фактически с наполнителем.

Л. И.: При стабильности ассортимента около полугода в обычном режиме и около трех месяцев в авральном. От сезона к сезону модели белья не сильно изменялись, потому что были основательно продуманными, к тому же сырье не позволяло. В СССР выходили такие каталоги, как «Лучшие изделия легкой промышленности. Корсетные изделия» и «Лучшие изделия отечественного производства». Если их полистать, то в каждом номере можно увидеть наши модели. На основании этого каталога модели утверждались в производство.

В 1968 году мы переехали на Нахимовский проспект. Фурцева, министр культуры в конце 60-х годов, на пленуме ЦК сказала, что советских женщин нужно одеть в хорошие качественные бюстгальтеры. В те годы пришло время для того, чтобы заняться легкой промышленностью, были построены многие фабрики в Москве, в том числе и «Черемушки» на юго-западе Москвы.

Л. Б.: В 61-м году я пришла на фабрику. Тогда у нас на Андроньевке были цеха в домах 8 и 40. И я помню, что там был дядя Вася, который на лошади развозил крой из одного цеха в другой, а его лошадь все кормили хлебом. А через три года крой уже развозили на машине. В 68-м году у нас открылось современное предприятие с новым оборудованием, началось прогрессивное развитие.

Л. И.: Артель «Саншвейбытгал», ставшая впоследствии «Черемушками», была образована в 1939 году и шила на нужды фронта бинты, повязки, воротнички для гимнастерок, халаты. В первые годы белье еще не выпускали. С середины 40-х годов на фабрике стали налаживать выпуск женского белья. Но и вся мировая история именно промышленного производства белья стала развиваться после войны. До этого доминировал индивидуальный пошив. Существует даже такая легенда, что первая промышленная партия бюстгальтеров была сшита в США из парашютного шелка.

Л. И.: «Трибуна» в Ленинграде, «Силуэт» в Челябинске, «Комсомолка» (теперь «Милавица») в Белоруссии, несколько предприятий на Украине, которые и сейчас работают, но меняют свои названия. А в Москве единственно были «Черемушки». Потом в Екатеринбурге построили «Пальметту», а сейчас в Москве еще есть фабрика «Дикая Орхидея», т. е. конкуренция растет.

В 80-е годы на «Черемушках» стали шить купальники, сначала только к летнему сезону, а сейчас уже круглый год. Мужским бельем мы никогда не занимались, за всю свою историю выпустили одну партию мужских трусов по заказу.

Л. И.: Отечественное белье было все из натуральных тканей. Тот, кто имел возможность приобрести немецкое или чешское белье, видел, что оно более нарядное, красочное, но из синтетических полотен. До сегодняшнего дня многие вспоминают советское белье как не вызывающее аллергии. И сейчас мы используем только проверенные полотна, которые имеют знак качества и сертифицированы. Но, к сожалению, в современных синтетических материалах есть вещества, которые не всем подходят.

В начале 90-х произошла известная история. К нам приехали два американских бизнесмена и, чтобы выяснить, где шьют лучше – в России или в Америке, предоставили нам свое сырье и лекала. Нам нужно было отшить партию в 200 штук. Мы ее сшили, но поменяли этикетки. На американском белье было написано «Черемушки», а на нашем стоял американский знак. На конференции закупщикам было предложено выбрать понравившуюся модель. Все выбрали наш пошив, но с американской этикеткой. Таков был стереотип мышления, будто американское лучше.

Л. Б.: Если говорить о типологии, то в разработке размернополнотной системы совместно с ЦНИИШП принимали участие все бельевые фабрики Союза. Все были в этом заинтересованы, потому что видели, что средний тип человека меняется. А производство потому и называется массовым, что работает на среднего человека, мы не можем индивидуально отшивать для каждого.

В 50-е годы было всего лишь три размера нижнего белья. Конечно, ими одеть весь народ просто невозможно. Потом в 1960-е годы появилось 12 размеров – от 0 до 12. И опять же эти размеры подходили не всем людям. Тогда подключился ЦНИИШП к разработке более широкого размерного ряда. Бельевые размеры начинались от 68-го с шагом в 4 см под грудью (80, 84, 88 и т. д.) и полнотами от первой до пятой. Этот размерный ряд позволял охватить уже до 40 различных размеров фигур. Но прошло еще время, народ изменился, назрела необходимость пересмотра шкалы. Так в конце 80-х появилась бельевая шкала, близкая к европейской (хотя и в Европе в разных странах сейчас шкалы отличаются). В процессе разработки ЦНИИШП обнаружил, что наши женщины по типологии ближе всего к немецким, за основу была взята размерная шкала Германии. Появились полноты А, B, C, D.

Л. И.: В последнее время мы сталкиваемся с тем, что нужно сделать более детальное обследование, потому что произошли смена поколений, перемещение населения по России, типология опять изменилась. На сегодняшний день стали востребованы, но не скажу, что в большом количестве, бюстгальтеры небольших объемов с большой полнотой чашки. Мы уже выпускаем G, H, I, J и K. Но в целом как пользовались большим спросом средние размеры, так и продолжают пользоваться. По результатам продаж они удерживают первое место.

Л. Б.: В год мы делаем 90 новых моделей, большая часть из них – это белье, в меньшей степени купальники. На сегодняшний день у нас работают два художника-модельера и три конструктора. Этого достаточно для нашего объема. Причем все они уже давно работают компьютеризированно, что упрощает процесс. Нами уже наработана большая база конструкций, но постоянно хочется чего-то нового и интересного, ведь возможности сейчас не ограничены.

Л. И.: Когда в годы перестройки наши конструкторы впервые попали на фабрику Felina в Германии, их немецкие коллеги пожаловались им на то, что очень трудно работать в условиях огромного разнообразия тканей и материалов. Наши специалисты им не поверили и удивились, что может быть сложного в этом.

Л. Б.: Сейчас сырье мы приобретаем во всем мире, потому что в России его как не было, так и нет. Только хлопок мы продолжаем заказывать на «Трехгорке». Во времена СССР мы одевали наших женщин полностью, а если сейчас страны заблокируют нам поставки сырья, мы с вами будем подвязываться полотенцами. К сожалению, сейчас в России нет ни производства трикотажных полотен, ни кружев, ни отделочных лент, ни фурнитуры. Мы даже нитки покупаем в Германии. Раньше мы имели, может быть, не такие нарядные, но собственные комплектующие, а сейчас нет – все красивое, но зарубежное.

Л. И.: Специальных подготовительных учебных заведений не было. Вузы готовили в общем художников-модельеров и конструкторов. Специалистов учили на предприятии. На базе каждой бельевой фабрики делались свои разработки, потом проводился единый художественный совет, обсуждались нюансы, делились опытом, технологиями, новинками, всем остальным. Это было единое государство, единое пространство, не было такой закрытости, как сейчас. В Торговой палате нам для изучения и освоения представлялись образцы. Когда после перестройки мы стали работать с западными фирмами, то получили возможность закупать их образцы, технологии, оборудование. Это стало настоящим перевооружением.

Л. Б.: Для нашей фабрики это был очень сложный период. Нам убрали все государственные фонды, и, чтобы выжить, мы были вынуждены работать на давальческом сырье. Произошло основательное обучение швей, существенно изменился ассортимент, началась компьютеризация предприятия.

Л. И.: Да, конечно. С 70-х годов легкой промышленности стали уделять больше внимания. Я помню, журналы давали выкройки хлопчатобумажных бюстгальтеров. Каждый мог взять их за основу и индивидуально сшить.

Л. Б.: В журналах «Работница», «Здоровье» уже в последние годы СССР появлялись рекламные материалы. Но в принципе фотографий обнаженного тела, пусть и в белье, не было. Даже на выставках пытались не показывать белье. Были свои ограничения.

Л. И.: Да, художники ездили в Торговую палату для их просмотра. Сначала на руки их не давали, а в последние годы выдавали на несколько дней. Там же в палате были образцы белья. Но посмотреть на них можно было, а повторить – нет, потому что не было необходимого сырья в России.

Л. И.: Большого выбора в оборудовании на фабрике не было. Использовали зингеровские и подольские машины, в основном одноигольные и с зигзагами. Хотя потоки были всегда и каждая швея работала над своей операцией, белье шилось на одной машине. Все срезы были закрыты бельевыми швами. Застежка бюстгальтера была на пуговицах или на пластмассовых зажимах, крючки появились гораздо позже – в конце 70-х.

Здесь, на предприятии, мы сами осваивали пошив с крючками, которые вшивали в хлопок. Даже крючки сами изготавливали. Еще была интересная ситуация с первыми бюстгальтерами «Анжелика». В то время в России каркасы никто не производил. И мы для своего механического цеха закупали специальную пружинную сталь, надевали на нее трубочки от коктейля и запаивали края. Так появились первые «Анжелики», это было наше ноу-хау тех времен. Сейчас уже есть много предприятий, которые предлагают каркасы разной формы, а тогда все делалось вручную нашими работниками.

«Черемушки» выпускали широкий ассортимент бельевых изделий – бюстгальтеры, трусы, полуграции, грации, панталоны, чулкодержатели, пояса и др. Сначала бретели на бюстгальтерах были из основного материала без регулятора. У бретели оставлялся запас ткани, чтобы покупательница при желании могла увеличить ее или подшить.

В 60-е годы выпускалась такая модель – стан, два круглых отверстия, куда вшивались чашки, чашки выстрачивались по кругу, делались вытачки. Такой бюстгальтер очень хорошо сидел, собирал грудь вперед. Практически такой же бюстгальтер Жан-Поль Готье сшил для Мадонны в конце 80-х, только из атласа, а у нас шили из хлопка, потом еще из дамассе.

На предприятии два раза в год проходили покупательские конференции, т. е. показы бельевых коллекций для закупщиков со всего Союза. Потом под их заказы планировали производство. У нас в штате была модель, которая демонстрировала разработки, иногда моделями выступали конструктора или другие специалисты фабрики.

Л. Б.: Говорить об истории очень интересно. В свое время белье было закрытой темой. Сейчас сохранилось мало материалов по истории советского белья. Не было профессиональных фотографов на предприятиях, все показы снимали любители. Конечно, если бы мы задались в свое время целью сохранить историю, то до нас дошло бы больше информации, но никто тогда таких целей себе не ставил. И, к сожалению, многих людей, которые начинали с нами, уже нет.