Второй шанс

18.09.2009 09:38

Во Франции существует агентство Le Fil Franco-Russe, цель которого – знакомство французских компаний и их руководителей с российским рынком, тенденциями потребления на нем, открытием новых магазинов, успешными выходами на рынок, политическим и экономическим контекстами. Один раз в месяц французские компании получают электронные письма с новостями (услуга платная), которые собирает команда журналистов, владеющих русским языком. Они знают рынок, обладают контактами в деловых кругах и корреспондентами в регионах. Главный редактор электронного журнала Le Fil Franco-Russe Алексис Некрассов, постоянно вращаясь среди директоров французских фэшн-компаний, любезно согласился рассказать о том, чем же сейчас является российский рынок для французов.

– Алексис, что думают французские фэшн-компании, в частности бельевые, о российском фэшн (бельевом) рынке?

– Представление о рынке, насколько я могу судить, сильно изменилось за последнее время и не совсем по воле французских компаний. До недавнего времени представление было совсем простым. Все были уверены, что достаточно лишь подписать договор с лидером по развитию магазинов в России или с его конкурентом и можно больше ни о чем не заботиться. Далее все будет само более-менее развиваться – у вас будут брать много денег на так называемое развитие, в частности часть этих денег действительно уйдет на него. Но это уже неизбежные проблемы всех не очень организованных рынков. Были компании, работающие в самом верхнем ценовом сегменте, которые интересовались партнерством скорее не с «Дикой Орхидеей» и ее конкурентом «Эстель Адони», а с Mercury и др. Такая система сложилась 10–12 лет назад и хорошо работала до очень недавнего времени, пока экономическая ситуация в России сильно не изменилась.

Самое главное изменение, коснувшееся наших европейских компаний, заключается в том, что все их российские партнеры функционировали, грубо говоря, с кредитами на оборотные средства. Они брали кредиты, чтобы закупать новые партии товара. Сейчас кредиты просто исчезли, банки уже их не выдают. Да и раньше давали под очень высокий процент (по российским меркам может и не высокий, но по нашим – 20 % слишком много). Но когда они брали под 20 % и увеличивали объем на 40 %, это было нормально, можно было жить. А сегодня кредиты исчезли.

И первое, с чем столкнулись европейские марки, – это то, что партнер просто перестал им платить. Российские компании в какой-то момент стали оттягивать платежи, выплачивать не все, через 2–3 месяца, говорить «я скоро заплачу… вот-вот на днях». Все это сигнализировало о том, что партнер находился в нехорошем финансовом состоянии, т. е. в ситуации предбанкротства.

– Много ли было отменено заказов с осени прошлого года российскими компаниями у французских производителей?

– Тут дело не в отмене заказов, а в невозможности продолжения сотрудничества. Мне не один и не два директора по российскому рынку во французских компаниях рассказывали, что заказы к ним поступали, но выполнять их они не будут, потому что партнер не заплатил еще за предыдущую и за предпредыдущую поставки. И, естественно, все они смотрят с большим вниманием и опасением на предполагаемое банкротство «Дикой Орхидеи». Они не очень хорошо представляют себе, что произойдет после этого, что будет с существующими магазинами сетей этой компании. Это с одной стороны.

С другой стороны, они видят, что их партнеры, в том числе и мелкие компании (операторы, держащие одну-две марки), больше не в состоянии что-либо у них покупать. Значит, возникает следующая проблема для многих и многих марок – рынок у них как-то развился, некоторая известность в России уже есть, но местный партнер больше не способен продолжать сотрудничество по причинам, от него не зависящим, – нет кредитов, а следовательно, денег. Они придумывают новую форму работы на российском рынке. Как правило, это выход напрямую, т. е. организация работы полностью собственного филиала безо всякого местного участия. По этому пути только что прошла фирма Dim. Она очень гордится, что все сделала за очень маленький срок – всего три месяца, но ценой довольно больших усилий. У них сейчас уже должны открываться магазины. По этому пути идут и другие французские и европейские марки в других областях, не только в бельевой. Это общая ситуация для всех – необходимость делать всю ту же работу, что и раньше, но напрямую ввиду отсутствия партнера.

– Стремятся ли сейчас французские фэшн-компании на российский рынок?

– Да. У них есть уверенность в российском рынке, в том, что если он и съежился во многих сегментах на 30–50 %, то так же быстро вернется к прежнему состоянию, как только закончится сложный период. Почему и когда он закончится – это уже другой вопрос, скорее политикоэкономический. Есть люди, которые говорят, что он не закончится никогда. Но это уже никак нас и французского белья не касается. Большинство французских марок уже имеют хорошую известность на российском рынке. Они сюда стремятся и с интересом относятся к нему.

– В каких ценовых сегментах больше?

– Недавно наши марки констатировали для себя такое изменение. Раньше они считали, что Россия – это страна, где можно продавать комплект белья, стоящий во Франции 150 евро, за эквивалент 300–400 евро. Поэтому они стремились поставлять продукцию в высоких ценовых сегментах, в которых единичная маржа выше. Такое представление доминировало до очень недавнего времени. А с осложнениями на рынке компании поняли, что не обязательно этот сегмент обладает будущим. Сегодня не только в бельевом секторе, но и во всей фэшн-индустрии компании среднего ценового сегмента живо заинтересовались российским рынком. Например, такая компания, как Kiabi (продает одежду, а также белье в нижнем ценовом сегменте), столкнувшись с финансовой «смертью» своего российского партнера, начала набирать в Париже французскую команду, которая поедет в Россию заново все открывать. Ваш рынок так изменился, что нижний ценовой сегмент стал вызывать самый большой интерес. У нас говорят, что это единственный сегмент, в котором еще есть продажи. Безотносительно к белью у нас сложилось такое представление, что в высоком ценовом сегменте продажи упали на 50 % и больше, а в нижнем изменения незначительны.

– Что для французских фэшн-компаний самое сложное в выходе на российский рынок и в дальнейшей работе?

– До тех пор пока они работали через партнеров, особенных сложностей не было. Кроме подготовки всех документов для таможни, всем занимался партнер. Теперь, когда они вынуждены все делать напрямую с собственным филиалом, оказывается, что опыт в этой области у них пока еще не очень велик. Как они мне говорят, самое сложное заключается в недостатках законодательства и огромном произволе и самоуправстве в этой области.

Самое сложное для европейских компаний – предусмотреть, как все будет развиваться. Допустим, им говорят, что по закону нужно будет сделать то-то и то-то. Они записывают это в свои планы, выделяют бюджет, зная и о том, что нужно добавлять некоторый процент на личные взаимоотношения. А потом в процессе работы появляются еще новые суммы расходов, которых в плане не было. Вот эта невозможность заранее предугадывать очень тормозит развитие. Обычно этим занимался местный партнер, он знал, что, как и с кем делать, а теперь французским компаниям приходится все узнавать самим.

– Оказывает ли ваше агентство помощь французским компаниям в выходе на российский рынок?

– Мы пишем об опыте компаний, которые выходят на российский рынок. Это и есть наша помощь. Никакой другой помощи, кроме издания нашего электронного журнала, в котором компании находят для себя много интересного, мы не предоставляем.

– В России Париж считается столицей моды, но по статистике импорта одежды в нашу страну лидирует Китай, за ним идут Италия, Германия и Франция. Почему так получилось, что у столицы моды не первое и даже не второе место?

– Я думаю, что Китай в анализе стоит отделить, потому что, насколько я понимаю, более половины одежды из него рассчитано на малоимущее население, для которого слово «мода» не очень уместно. У них другие критерии выбора. Что же касается модной одежды, то здесь действительно Италия оказалась на первом месте. Это известная и у нас статистика, которая часто вызывает сомнения. Есть несколько причин, почему итальянские предприятия вырвались вперед. Одни говорят, что итальянские предприниматели более агрессивные и смелые, чем французские, т. е. они идут на рынок и не ждут немедленных возвратов вложений. Они готовы вкладывать и ждать. Мне это не всегда кажется верным. Я вижу и второй фактор. В Италии намного лучше организована коллективная работа предприятий, т. е. региональные торговые палаты очень много вкладывают в организацию миссий, экспансий, причем собирают по нескольку десятков предприятий своего региона и всех вместе регулярно возят на выставки в Россию. Они очень содействуют выходу мелких предприятий на российский рынок, а крупные выходят сами. На самом деле разница между Италией и Францией заключается в том, что из Италии самые мелкие предприятия с небольшим оборотом тоже выходят на российский рынок благодаря такому кооперативному подходу. Например, торговая палата Флоренции или Болоньи много с этим работает. В Италии очень силен этот механизм кооперативного действия, замешанного на регионе, чего во Франции нет. Здесь что-то делает только парижская торговая палата, но там мало людей этим занимается, а в провинции вообще местные торговые палаты про российский торговый рынок ничего не знают.

Источник: журнал «Модное белье» № 37 сентябрь-октябрь 2009.

Теги: белье бизнес рынок экономика